Напомним – в Нежине действовала группа людей, боровшихся в городе с наркоторговлей. Результатом этой борьбы стало то, что члены группы получили от семи до одиннадцати лет заключения. Пресса уже назвала людей, которые не без рукоприкладства «выбивали» из тех, кого считали наркомафией, признания, «нежинскими робингудами». В исповедях «подозреваемых», записанных на видео, звучат не только факты реализации наркотиков, но и информация о том, что наркобизнес крышуют милиционеры. «Нежинским робингудам» удалось получить от «барыг» совершенно конкретные имена крышевателей-сотрудников МВД. В результате расследования те, кого «робингуды» разоблачили как наркоторговцев, оказались «потерпевшими». А сами «робингуды» получили сроки заключения...


Об этой ситуации с нами пообщалась жена лидера группы бойцов с наркотиками Елена. Мы созвонились с ней вечером. Днем она подрабатывает вожатой в лагере. В разговор вклинивается лопотание ее и Влада двухлетней дочери. Иногда Елена умолкает (пытаясь в паузе справиться со слезами), но через минуту продолжает разговор.

- Елена, вы знали о том, что ваш муж отлавливает людей, которые, по его данным, занимаются наркоторговлей, и всеми доступными способами требует их «чистосердечного признания» в содеянном, а также имена милиционеров, которые их крышуют?

- Я долгое время этого не знала, а нюансов не знаю и сейчас. Но сейчас я могу вспомнить и легко сложить, с чего все началось и как поменялась наша жизнь. У Влада есть брат Анатолий. И вот как-то звонит мама Влада и говорит, что Анатолию плохо, он отравился. Поскольку скорая приезжает не всегда быстро, Влад поехал к маме, и, увидев брата, понял, что это наркотическое отравление. Они справились без больницы. Но Влад был потрясен, Анатолий и так не очень здоровый человек, а тут попробовал наркотики... После этого случая (это был единственный раз, когда Анатолий употреблял наркотик) и началась эта борьба. У Влада огромное количество друзей, он всегда умел общаться с людьми… Он стал выяснять, кто продает наркотики. Я поняла, что что-то происходит, когда он стал ставить машину не во дворе, а на стоянке. Я спрашиваю: «Влад, что случилось?» Он мне отвечает: «Алена, если подожгут машину, я не хочу, чтобы пострадал дом»... И тогда я стала узнавать всю эту историю. Влад очень хороший, он единственный, кто пытался изменить ситуацию в нашем городке. Ведь тут наркотики могли купить даже школьники.

- Ваш муж тоже был судим...

- Да. Он никогда этого не скрывал. Но я хочу вам рассказать один эпизод. Когда я только познакомилась с Владом, уже в первые минуты он показался мне очень хорошим парнем, я и на секунду не почувствовала в нем тех, кого называют «уголовник». Но, он буквально через десять минут мне сказал: «Ален, я должен признаться тебе: я был судим». И он рассказал, за что. В лихие 90-е он сдавал металлолом. И на него попытались повесить весь лом, пропавший с соседнего завода, якобы он пятнадцать тонн наносил... Это смешно просто. Ему дали срок условно. А второй раз он очень серьезно повздорил, до драки, с почтальоном. Ну, он такой, прямой, с повышенным чувством справедливости. И мне говорил всегда: «Алена, тюрьма – это тоже опыт. И она не сделала меня хуже. Кто знает, кем бы я стал на воле, если бы тогда не обжегся». А то, что к нему присоединились ребята, говорит о нем, как о хорошем человеке. У Рустама Ураздельдиева, например, кто-то из близких людей умер от наркотического отравления. С Ермоленко они друзья с детства. И ребята ведь все по-честному старались делать. Влад эти видеопризнания брал, ходил в милицию, писал заявления. Потом ходил к прокурору, которого хорошо знал. Этот прокурор его матом посылал, Влад сделал запись. Но в суде никого не интересовали материалы Влада, в суде никого не интересовало, что Влад пытался рассказать милиции о наркодельцах. Это было чудовщино. Нам тыкали судимостью Влада, которую мы и так никогда не скрывали, не уточняя, что Влада судили за воровство металлолома. А так называемые «потерпевшие» задерживались по три-четыре раза за хранение наркотиков.

Вы знаете, когда Влад с друзьями стал расследовать эту наркомафию, то в городе закрыли магазин «Улет». Там официально продавали кальяны, а неофициально все знали, что там можно купить наркотики. Говорили, что ежедневная выручка магазина составляла 15 тысяч гривен. Потом магазин был закрыт. Затем его снова открыли, но назвали «Сувениры». И вы бы видели это позорище на суде. Нас обвиняли, что мы хотели забрать этот бизнес, что мы выбивали деньги из «потерпевших». Влад ненавидел наркотики, он не считал это бизнесом. Он понимал, что употреблять, или нет, это личное дело каждого, но те, кто продают, и те, кто крышует, - делают страшное дело. Он не хотел, чтобы наш город превратился в клоаку. И потом, какое вымогательство, какие деньги? Мы ведь даже машину полностью не выкупили, заплатили только половину денег, а вторую нет, поэтому Влад ездил на машине по доверенности. И будь у нас деньги, разве бы Влад сидел? Я бы все до последней копейки отдала, чтобы он вышел на свободу. Ведь все знают, что даже честное судебное решение в этой стране надо оплачивать (плачет).

…Когда я поняла, что мужу грозит срок, я села и стала тупо набирать через Интернет-поисковик названия всех правозащитных организаций. Я рассылала письма всем, и, наконец, мне ответил Егор Соболев. Он сказал, что изучил мое дело по своим каналам, и что с завтрашнего дня у меня будут адвокаты. И они у нас есть. Ни копейки с меня не взяли. Даже, когда мне удалось тысячу гривен собрать, и я попыталась им возместить деньги на дорогу, они отмахнулись: нет-нет, купи что-то Анечке.

- Елена, но мы видели записи этих «потерпевших» по телевизору. У них были синяки, ваш муж действительно приложил руку, добывая признания.

- А мы никогда не отказывались от этого. Он действительно мог поставить фингал. Но их телесные повреждения были даже не средней тяжести. Влад не обращался к случайным людям. Он шел к людям, о которых точно знал, как о наркоторговцах. И если бы милиция начала хоть что-то делать, хоть что-то... Но, ведь они же сами и крышуют наркоторговцев, они зарабатывают на этом.

- А как переносит ваш муж эту ситуацию?

- Я не видела его с тех пор, как его забрали. Точнее, видела только на суде. Нам не разрешают свидания, поскольку мы не расписаны. Мы пытались расписаться, но для росписи нужен его паспорт, а паспорт забрали и не отдают. Думаю, что даже этим ему мстят те, кто его посадил. Но я сделаю все, чтобы он вышел на свободу.

Беседовала Лана Самохвалова 

http://www.unian.net/news/510485-jena-nejinskogo-robinguda-prokuror-posyilal-muja-matom.html